Грешники

Возвращение в родные края после долгих лет скитаний по миру и суровых испытаний становится для близнецов Смока и Стэка не просто ностальгическим путешествием, а решительным шагом к обретению нового смысла. Годы, проведенные в окопах Первой мировой, а затем в жестоком мире чикагского криминала, оставили в их душах глубокие шрамы, но не отняли связи с землей, где они родились. Тихий городок в дельте Миссисипи, казалось бы, застыл во времени, но под поверхностью его спокойной жизни бурлили те же социальные противоречия и расовая напряженность. Решение братьев выкупить участок земли у местного белого расиста, человека, олицетворяющего старые, укоренившиеся порядки, было не просто коммерческой сделкой, а тихим, но дерзким вызовом. Их замысел – создать музыкальный бар для чернокожих рабочих с близлежащих плантаций – превращался в акт созидания, попытку построить островок свободы и радости в мире, полном ограничений и угнетения. Открытие заведения становится событием, которое нарушает привычный ход жизни всего городка. Кульминацией вечера должно было стать выступление сына местного проповедника, того самого парня, которому близнецы много лет назад подарили его первую гитару. Этот жест доброты из далекого прошлого обретает неожиданную силу, когда молодой музыкант берет в руки инструмент. Его блюз, рожденный из глубины души, из смеси боли, надежды и духовных исканий, оказывается настолько мощным и искренним, что звуки гитары и голоса проникают далеко за стены бара, в самую ночную тьму. Эта музыка, чистая и необузданная, становится маяком, который привлекает внимание существа, давно скрывающегося в этих болотистых краях. Ирландский вампир, вечный скиталец, чье существование измеряется веками, оказывается пленен не человеческой кровью, а самой душой, излитой в блюзовых импровизациях. Непреднамеренно братья и их протеже пробуждают древнюю, потустороннюю силу, и с этого момента судьбы всех присутствующих – искалеченных войной гангстеров, талантливого музыканта, мечтающего вырваться за пределы предопределенной жизни, и самого вампира, уставшего от бесконечного одиночества, – начинают необратимо переплетаться, задаваясь вопросом, что сильнее притягивает древнее зло: жажда крови или жажда красоты, запечатленной в музыке, рожденной из страдания.